|
|
Давид Федорович Ойстрах
30 сентября 1908 г. родился великий музыкант ХХ века
Давид Фёдорович Ойстрах (30.09.1908 г. - 24.10.1974 г.).
Подлинным чародеем скрипки, виртуозом, смеявшимся над виртуозностью, Царём Давидом называли его современники. "Играть с Ойстрахом в концертах - писал Евгений Фёдорович Светланов - было высочайшим творческим наслаждением. Мудрая простота, удивительное равновесие эмоционального и рационального, безупречный вкус и исчерпывающее понимание музыки всех стилей и эпох делали выступления с ним незабываемыми праздниками" (3, 98). Другой выдающийся дирижер Кирилл Петрович Кондрашин, отмечая характерную Давиду Фёдоровичу неразрывную связь музыки и доброты, говорил: "И тем и другим он буквально обволакивал каждого общавшегося с ним ... Он был великим музыкантом, он рано узнал славу и поклонение, но сохранил до конца своих дней простоту и доступность. Это дано не каждому" (3, 176).
Гениальный скрипач, альтист, ансамблист, дирижер, педагог, воспитавший не одно поколение замечательных скрипачей (в их числе
Н. Бейлина, З. Брон, Л. Исакадзе, О. Каган, В. Климов, Г. Кремер, М. Лубоцкий, И. Ойстрах, В. Пикайзен, С. Снитковский, И. Фролов), Д.Ф. Ойстрах оказал огромное влияние на развитие мирового профессионального исполнительства и педагогики. Аудио и видео записи артиста, его редакции скрипичных партий, каденции, написанные им к скрипичным концертам, стали великой школой интерпретации для нынешнего поколения музыкантов.
Как формировалось это великое дарование, что явилось залогом успешного продвижения артиста к вершинам мастерства? Изучая его
жизнь и творчество, мы пытаемся найти ответы на эти вопросы. Давид Фёдорович Ойстрах родился в Одессе. С пяти лет начал заниматься на скрипке. В автобиографии, вспоминая о музыкальных впечатлениях, предшествовавших началу обучения на скрипке, Ойстрах писал: "Я часто бывал в оперном театре, где работала моя мать. Самое сильное, незабываемое музыкальное впечатление раннего детства - впервые услышанный мной театральный симфонический оркестр. Это ощущение звучащего чуда никогда не изгладится из моей памяти" (2, 20). Родители вовремя заметили (а, возможно, и спровоцировали) стремление сына к музыке, к инструменту. "Мне было 3,5 года, когда отец принёс в дом игрушечную скрипочку - читаем мы дальше, - "играя" на которой я очень охотно воображал себя уличным музыкантом. Эта игра в уличного скрипача так увлекла меня, что, когда уже в пятилетнем возрасте я получил, наконец, в руки настоящую скрипку-"восьмушку" и начал учится музыке, это занятие целиком поглотило меня" (2, 17).
Своим первым и единственным учителем музыки Давид Фёдорович считал Петра Соломоновича Столярского, ученика известного польско
го скрипача Станислава Барцевича (который в свою очередь учился в Московской консерватории по классу скрипки Фердинанда Лауба
). "Столярский обладал настоящим талантом педагога ... Работая с малышами, он умел всегда найти путь к творческому сознанию ученика ... Исключительно важным в педагогической системе Столярского было его умение прививать ученикам подлинную страсть к труду, выносливость в работе" (2, 18-19). Ни в коей мере не умаляя роли педагога в воспитании ученика, следует отметить, что, все-таки, истинное трудолюбие и выносливость, как и прочие качества личности, формируются лишь при условии наличия соответствующих врождённых задатков ребёнка. Косвенным подтверждением этой мысли служат слова одного из соучеников Давида Федоровича по классу Столярского: "В нашем огромном классе много работали все или почти все, но мы сами всегда поражались тому, как у Ойстраха хватало времени на всё, чем он овладевал" (3, 22).
Вообще, о способностях Д.Ф. Ойстраха ходили легенды. Обладая блестящей памятью, он запоминал произведение наизусть чуть-ли не после первого прочтения, в совершенстве знал и те произведения, которые много лет не выносил на сцену. Семён Снитковский вспоминал, "как на одном из уроков Виктор Пикайзен исполнял двенадцать каприсов Паганини. Играл он превосходно. Но Давиду Федоровичу некоторые фразы показались недостаточно пластичными и изящными и ... не разыгрываясь, он безупречно и совершенно сыграл труднейшие места из разных каприсов. Он также досконально знал партитуру и клавир самых сложных современных сочинений" (1, 12
4).
Д.Ф. Ойстрах неподражаемо читал с листа, "обладал исключительной быстротой реакции, ... особым даром мгновенной ориентации в незнакомом музыкальном тексте, предощущением его" (3, 115), в частности, известно, что он в ансамбле с автором безошибочно прочитал с листа рукопись Второго скрипичного концерта и скрипичной сонаты Д.Д.Шостаковича (1, 102; 3, 226).
Практически все музыканты, выступавшие с Д.Ф. Ойстрахом, восхищались его замечательным чувством ритма. "Признак почти всех великих музыкантов - твёрдый ритм - подчёркивал австрийский пианист Пауль Бадура-Скода. - Каждый раз я снова и снова удивлялся той твёрдости и определенности, с какими Давид брал темп и удерживал его, не придавая ему при этом жесткости или застылости" (3, 107).
Также поражала и его удивительная ансамблевая чуткость. Сам скрипач очень любил камерное музицирование, считая, что оно даёт большую радость прежде всего самим участникам (3, 131), тем более, что в числе партнеров Д.Ф. Ойстраха не одно десятилетие были такие выдающиеся музыканты как Л.Н. Оборин и С.Н. Кнушевицкий.
Феномен искусства Д.Ф. Ойстраха, по убеждению его сына (и с этим нельзя не согласиться), заключается в том, что "он никогда не репродуцировал раз и навсегда найденную трактовку того или иного произведения" (3, 110). Об этом же пишет и замечательная пианистка, партнёр скрипача Фрида Бауэр: "со временем его интерпретация менялась в сторону углубления, большей поэтичности, большей свободы выражения. Всегда он что-то придумывал, пересматривал и находил новое. На эстраде он чувствовал полную свободу ... Эта поразительная свобода владения инструментом ... открывала ему возможность находить на эстраде высочайшую художественность ... Обстановка, в которой он выступал, обычно оказывала воздействие на его игру. Даже на репетиции, если присутствовал хотя бы один человек, Ойстрах играл совсем иначе, и я улавливала новые, необыкновенные черточки в его интерпретации" (1, 57-58
).
Заметим, что у Давида Фёдоровича были удобные руки - очень гибкие и эластичные. Ему не нужно было разыгрывать их. "Едва проснувшись, ещё в пижаме, он брал в руки инструмент и тотчас же способен был играть феерической сложности пассажи" (3, 113-114). Всё делалось им без напряжения, спокойно, всё выходило у него словно само собой: и "неожиданный взрыв мужественной силы и нежная ласка мягкого нюанса, ровный, благозвучный тон, неизменно воспроизводимый во всех частях смычка, на всём его протяжении, никогда не форсированный, не бывавший неприятным. И всегда удивительно чистая интонация, которая неизменно отличалась и гармонической точностью" (3, 286).
Знаменитый американский скрипач Исаак Стерн отмечал совершенно потрясающе развитое чувство самоконтроля, присутствовавшее в игре Ойстраха вне зависимости от того, исполнялся ли им быстрый пассаж или длинная медленная фраза (3, 99).
Вероятно, навык слушать и слышать себя в процессе занятий и исполнения на эстраде, умение аналитически мыслить, необычайная требовательность к себе, редкое трудолюбие и неутолимая жажда нового явились основой Ойстраховского аводидактизма. Вспомним, что Давид Фёдорович учился в лишь до 18 лет, т.е. до окончания музыкально-драматического института (1926 г.), так в то время называлась Одесская консерватория. Здесь в классе Столярского были не только заложены основы сольного скрипичного, альтового, камерного, квартетного, оркестрового музицирования, но и воспитаны смелость и свобода творчества, стремление к расширению музыкального кругозора. Показательна в этом контексте дипломная программа Ойстраха, которая включала альтовую Сонату Рубинштейна, "Дьявольские трели" Тартини - Крейслера в сопровождении струнного квартета, и практически неизвестный в то время Первый концерт для скрипки с оркестром Прокофьева. Давид Фёдорович вспоминал, что музыка концерта увлекла его не сразу, много было необычного по тому времени в характере материала и манере изложения. Но по мере выгрывания, "вживания" оно становилось все ближе, "привлекали певучие темы; фантастичность гармонического сопровождения, новшества техники; самое же главное - это какой-то по-особенному светлый, мажорный колорит всей музыки" (3, 212). Впоследствии Д.Ф. Ойстрах стал первым исполнителем Первой и Второй сонат для скрипки и фортепиано С.С. Прокофьева, интерпретатором всех его скрипичных произведений. Творческая дружба связывала Д.Ф. Ойстраха с Н.Я. Мясковским, А.И. Хачатуряном и, конечно же, Д.Д. Шостаковичем. Постоянные творческие контакты с композиторами-современниками продолжали традицию музыкального содружества скрипачей и композиторов, сложившуюся ещё в XIX веке.
Репертуар Ойстраха был поистине всеобъемлющ. Он включал едва ли не все сочинения с участием скрипки, написанные композиторами разных эпох и стилей, но несметные богатства музыки оставались за пределами возможностей инструменталиста-скрипача, что, вероятно, и побудило Давида Фёдоровича взяться за дирижерскую палочку. "Дирижирование для меня больше, чем удовольствие, больше чем отдых от привычного - признавался он. - Оно расширяет горизонты, ставит новые задачи, открывает новые миры! А что может быть прекрасней, чем и на старости познавать новое?" (3, 134). В октябре 1974 года в Амстердаме Д.Ф. Ойстрах проводил цикл концертов из произведений Брамса. 22 октября под его управлением прозвучал Второй фортепианный концерт (солист Яков Флиер) и Третья симфония. Это был последний концерт великого музыканта.
Д.Ф. Ойстрах обладал комплексом качеств, редко встречающихся в такой полноте, как у него. В его натуре сочетались огромное музыкальное дарование, пытливый ум, огромная воля в достижении поставленной художественной цели, гуманизм, обаяние, благородство и полнейшее совершенство средств исполнительства (1, 41-42).
Очевидные безупречные музыкальные данные, рано проявившаяся тяга к музыке, к творчеству, сильные волевые качества, желание и умение работать, стремление к самосовершенствованию - это то общее, что характерно практически всем представителям Музыкального Олимпа, а отличие, вероятно, состоит в мере проявления данных общих черт и психологических гранях каждой по-своему яркой индивидуальности.
Литература.
1. Д.Ф. Ойстрах. Воспоминания. Статьи. Интервью. Письма. Сост. В.Ю.Григорьев. М., 1978.
2. Д.Ф.Ойстрах. "Мой путь" // Статьи, Автобиографический очерк. Сост. М.А.Гринберг. М., 1962.
3. В.А.Юзефович. Давид Ойстрах. - М., 1978.
А.Н. Гольденберг. К 95-летию Давида Ойстраха. // Вопросы психологии творчества. Вып. 7. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2005.
Вверх
|
|
|
